То ли я зажралась и слишком привыкла ко всестороннему сочувствию и тактичности, то ли моё собственное голодное страшное оно и правда больше во мне не помещается, но последнее время я слишком хорошо чувствую собственные проблемы - как в эмоциональном, так и в физическом плане.
Появление личных границ и категорически неприемлемых вещей - это здорово.
Заведомо ощущать, отслеживать по прямым и косвенным признакам, как на тебя надвигается очередной период непонимания происходящего, который за неимением лучшего называешь тревожным расстройством - нихуя не здорово.
Ещё заранее извиняюсь перед теми, кто имеет реально подтверждённые заболевания психического профиля: мне просто очень нужно название для этого состояния. Хочу знать своего врага, даже если осознанно даю ему другое лицо.
Например, в день, когда оно начинается, ты немножко окаменевший весь. А потом накрывает. Тронешь пальцем - и лопается нарыв. Процесс подступления тревожки к горлу растянут во времени, и оттого ещё более невыносим и уродлив.
В рамках анализа ситуации - все пришедшие в голову мысли.
В формате обращения к одному ну такому себе
В формате вольного пересказа диалога
Острее всего хочу, на самом деле, чтобы я от этого не начала компульсивно жрать опять, а, наоборот, совсем расхотела. Правда, тогда я жру рефлекторно и ещё более хрен знает что, чем всегда, так что не быть мне тошшей и драматишной. Эх. Жаль-то какая.
Лиля Брик в заголовке поста, он же эпиграф, отлично выражает, как вдохновенно (и бессмысленно) я пишу, когда мне плохо. Мать была права, когда говорила почти то же самое почти теми же словами - "ну, вот тебе плохо, поплачешь - потом что-нибудь напишешь".
Только вот если кто задумал мне зло - упаси вас Господь сказать мне что-нибудь подобное по факту его совершения. Берегите гонады, ребят, лишнее пришью, нужное отрежу. О лишнем вдохновении я вас не просила.